Стас Иванов: «Мне не так принципиален формат, как авторская свобода»
08.08.2025
Авантюрно-криминальная комедия «Геля» открывает 33-й Фестиваль российского кино «Окно в Европе», и с нее же начинается показ конкурсной программы. Режиссер фильма Стас Иванов — о том, как пришел в кино, как Илья Малаков получил роль, пробуясь на другой проект, и о том, как для него значим Выборг. Город и фестиваль «Окно в Европу» — полноправные герои «Гели», а гостиница «Дружба» превратилась в одно из главных мест действия.
— Как появился замысел «Гели»?
— В 2014 или 2015 году мы снимали в Ярославле один сериал. Там было легендарное кафе «Актер», которым управлял Юрий Михайлович Ваксман – культовая для кинематографистов личность. У него собиралось огромное количество разношерстных персонажей. В основном это были люди около кино или театра, но туда приходили и типы со связями в криминальных кругах, из «бывших». Постоянно травились байки за столиками про всякое-разное. Я сидел за одним из столов, и наш знакомый рассказал историю чувака, который перегонял машины, — дальнобойщика. Его семья ничего не знала, у него было куча детей. Он «дернул» тачку, которую «пасли» полицейские, и сел в тюрьму на десять лет. Я услышал эту историю, и мне показалось, что это неплохая основа для криминальной комедии положений. Так все и зародилось, просто подслушал историю в кафе.
— А почему вы сразу не принялись за ее реализацию, а отложили ее на десять лет?
— У каждого сценариста есть огромное количество всяческих историй. У многих пакеты побольше моего будут – по 15-20 идей, заявок, сценариев. Иногда материал просто ждет своего времени. Потом поступает запрос от продюсеров, ты оправляешь им 3-4 идеи, так было и в этот раз. Я даже забыл, что у меня есть этот сценарий. И вот однажды мы с продюсером долго не могли выбрать проект для работы, и тогда я показал первый драфт этого сценария, а он сказал: «Давай делать».
— Как сложился актерский ансамбль? С Антоном Кузнецовым и Антоном Васильевым вы уже работали ранее, а вот исполнитель главной роли Илья Малаков у вас играет впервые.
— Так совпало, что Кузнецов и Васильев оба попали в эту картину. Например, в «Высоком сезоне» их нет, но мы дружим, у нас хороший творческий союз. Малакова я пробовал на «Высокий сезон», тогда с ним и познакомился. Уже на десятой секунде тех проб я понял, что это Саня из «Гели». Как только произнесли «стоп», сказал, что у меня для него есть другой сценарий. И утвердил его. Он после этого один раз пришел на парные пробы с Антоном и все.
— В 2014 или 2015 году мы снимали в Ярославле один сериал. Там было легендарное кафе «Актер», которым управлял Юрий Михайлович Ваксман – культовая для кинематографистов личность. У него собиралось огромное количество разношерстных персонажей. В основном это были люди около кино или театра, но туда приходили и типы со связями в криминальных кругах, из «бывших». Постоянно травились байки за столиками про всякое-разное. Я сидел за одним из столов, и наш знакомый рассказал историю чувака, который перегонял машины, — дальнобойщика. Его семья ничего не знала, у него было куча детей. Он «дернул» тачку, которую «пасли» полицейские, и сел в тюрьму на десять лет. Я услышал эту историю, и мне показалось, что это неплохая основа для криминальной комедии положений. Так все и зародилось, просто подслушал историю в кафе.
— А почему вы сразу не принялись за ее реализацию, а отложили ее на десять лет?
— У каждого сценариста есть огромное количество всяческих историй. У многих пакеты побольше моего будут – по 15-20 идей, заявок, сценариев. Иногда материал просто ждет своего времени. Потом поступает запрос от продюсеров, ты оправляешь им 3-4 идеи, так было и в этот раз. Я даже забыл, что у меня есть этот сценарий. И вот однажды мы с продюсером долго не могли выбрать проект для работы, и тогда я показал первый драфт этого сценария, а он сказал: «Давай делать».
— Как сложился актерский ансамбль? С Антоном Кузнецовым и Антоном Васильевым вы уже работали ранее, а вот исполнитель главной роли Илья Малаков у вас играет впервые.
— Так совпало, что Кузнецов и Васильев оба попали в эту картину. Например, в «Высоком сезоне» их нет, но мы дружим, у нас хороший творческий союз. Малакова я пробовал на «Высокий сезон», тогда с ним и познакомился. Уже на десятой секунде тех проб я понял, что это Саня из «Гели». Как только произнесли «стоп», сказал, что у меня для него есть другой сценарий. И утвердил его. Он после этого один раз пришел на парные пробы с Антоном и все.
— Как правило, путь режиссера в нашем кино — это киношкола, дебютная картина, возможно, еще одна картина, а уже потом сериал. Ваша биография в этом смысле нетипична, вы начинали с сериалов, и они у вас преобладают в количестве. Как так сложилось?
— Я бы не сказал, что это типичная траектория: ВГИК, полный метр, сериал. Я режиссер другого поколения. Появился большой индустриальный запрос на создание сериалов еще до появления платформ, в десятые годы. Федеральные каналы готовы были вкладываться в них. Стало очевидно, что у нас есть дефицит кадров, что категорически не хватает режиссеров, съемочных групп, персонала, художников. Очень много случайных людей с улицы пришло осваивать эту профессию. Они изначально заходили на площадку в качестве второго режиссера, члена продюсерской команды. А потом из них почему-то получались режиссеры – таких людей немало, просто не все из них потом вышли на какие-то праймовые платформенные проекты. Я начинал с сериалов, прошел все ступени, работал на всех позициях, от рабочего на площадке до исполнительного продюсера. И понял, что хочу делать свое кино. Поучился режиссуре за границей и вернулся опытным и обученным человеком.
Полные метры раньше было сложно запускать, а сейчас, наверное, одинаково: что их, что сериалы. Поэтому у меня сначала были сериалы, а потом уже полнометражное кино. Мне не так принципиален формат, как авторская свобода.
— То есть у вас не было внутреннего запроса, некого челленджа сделать именно полный метр? Просто стечение обстоятельств?
— Я не считаю, что сериалы чем-то хуже полных метров. Сериалы делать гораздо сложнее, чем кино. Суперсложно — сделать сериал-событие. Хороший, внятный авторский фильм сделать проще, чем успешный сериал. Сделать «Слово пацана» сложнее, чем условный «Одним днем».
— А есть ли для вас разница в подходе между фильмами и сериалами, например, если сравнивать «Высокий сезон» и «Гелю», которые делались один за другим?
— Эти проекты изначально задумывались вместе, один за другим. Это две жанровые истории, из мира, так скажем, культурно-развлекательного кино, они в чем-то совпадают по языку. Если бы после «Высокого сезона» была какая-то тяжелая экзистенциальная драма, то я бы не смог так плотно это снять. Честно говоря, я больше никогда не буду снимать два проекта в год, потому что я недоволен собой. У меня были гораздо большие амбиции. Но мне редко что-то нравится, поэтому это нормально.
— Я бы не сказал, что это типичная траектория: ВГИК, полный метр, сериал. Я режиссер другого поколения. Появился большой индустриальный запрос на создание сериалов еще до появления платформ, в десятые годы. Федеральные каналы готовы были вкладываться в них. Стало очевидно, что у нас есть дефицит кадров, что категорически не хватает режиссеров, съемочных групп, персонала, художников. Очень много случайных людей с улицы пришло осваивать эту профессию. Они изначально заходили на площадку в качестве второго режиссера, члена продюсерской команды. А потом из них почему-то получались режиссеры – таких людей немало, просто не все из них потом вышли на какие-то праймовые платформенные проекты. Я начинал с сериалов, прошел все ступени, работал на всех позициях, от рабочего на площадке до исполнительного продюсера. И понял, что хочу делать свое кино. Поучился режиссуре за границей и вернулся опытным и обученным человеком.
Полные метры раньше было сложно запускать, а сейчас, наверное, одинаково: что их, что сериалы. Поэтому у меня сначала были сериалы, а потом уже полнометражное кино. Мне не так принципиален формат, как авторская свобода.
— То есть у вас не было внутреннего запроса, некого челленджа сделать именно полный метр? Просто стечение обстоятельств?
— Я не считаю, что сериалы чем-то хуже полных метров. Сериалы делать гораздо сложнее, чем кино. Суперсложно — сделать сериал-событие. Хороший, внятный авторский фильм сделать проще, чем успешный сериал. Сделать «Слово пацана» сложнее, чем условный «Одним днем».
— А есть ли для вас разница в подходе между фильмами и сериалами, например, если сравнивать «Высокий сезон» и «Гелю», которые делались один за другим?
— Эти проекты изначально задумывались вместе, один за другим. Это две жанровые истории, из мира, так скажем, культурно-развлекательного кино, они в чем-то совпадают по языку. Если бы после «Высокого сезона» была какая-то тяжелая экзистенциальная драма, то я бы не смог так плотно это снять. Честно говоря, я больше никогда не буду снимать два проекта в год, потому что я недоволен собой. У меня были гораздо большие амбиции. Но мне редко что-то нравится, поэтому это нормально.
— Если говорить о полных метрах, нельзя не сказать о фестивалях. Есть ли у вас какая-то внутренняя потребность участвовать в них, или вы человек индустрии, и для вас они не столь значимы?
— Естественно, для всех важна оценка, я снимаю, чтобы задать какой-то вопрос зрителю, и ответ, конечно, важен. Есть люди, которые любят соревновательный дух, у которых развита состязательность, им важно, чтобы их отметили наградой. Не скажу, что у меня есть какая-то фестивальная тяга. Но при этом, не знаю почему, мне всегда нравился Выборг, атмосфера этого фестиваля, я об этом говорил еще в прошлый раз. Когда я попал в конкурс «Окна в Европу» с «Одним днем», я что-то такое почувствовал… Мне было очень приятно, что нас взяли, что нас отметили. Меня это вдохновило. Фильм «Геля» же изначально не задумывался мною как авторское кино, это скорее попытка сделать что-то на широкого зрителя. Поэтому мы не планировали никакой фестивальной истории. Но когда к нам поступило предложение
быть фильмом открытия и участником конкурса фестиваля в Выборге, как тут откажешь! Тем более, что Выборг – один из героев фильма. Это большая честь для всей команды нашей картины.
— Что у вас сейчас в работе? Какие планы?
— План один – делать только то, что из тебя торчит, что тебя волнует. Не хочется снимать больше ничего индустриального. Я хочу делать такие фильмы как «Одним днем», как сериал «Немцы». То, что меня тревожит, беспокоит. Сейчас пишу несколько сценариев как сценарист, не для себя — для продюсерских компаний. Сейчас вышел сериал «Хирург» — пример того, как это может быть: я написал, компания взяла в работу, Илья Ермолов поставил. Пишу сейчас сериал для Okko, съемки осенью, называется «Свора» — это триллер-детектив, и режиссером опять буду не я. На следующий год есть один интересный проект со START – сериал, о котором я пока не могу рассказывать. Также есть большое кино, о котором писало Variety, я делаю его совместно с Артемом Васильевым и Metrafilms. Спортивная драма «My giant», то есть «Мой великан» — история про баскетбол, про дружбу великана и маленького человека, референсом которой можно считать «1+1». Мы рассчитываем на полностью международное продвижение, в фильм не будет русского языка — это попытка для нас, русских кинематографистов, попробовать себя не только на своем рынке. Проект будет американо-вьетнамский, снимать планируем во Вьетнаме.
Беседовал Никита Третьяк
— Естественно, для всех важна оценка, я снимаю, чтобы задать какой-то вопрос зрителю, и ответ, конечно, важен. Есть люди, которые любят соревновательный дух, у которых развита состязательность, им важно, чтобы их отметили наградой. Не скажу, что у меня есть какая-то фестивальная тяга. Но при этом, не знаю почему, мне всегда нравился Выборг, атмосфера этого фестиваля, я об этом говорил еще в прошлый раз. Когда я попал в конкурс «Окна в Европу» с «Одним днем», я что-то такое почувствовал… Мне было очень приятно, что нас взяли, что нас отметили. Меня это вдохновило. Фильм «Геля» же изначально не задумывался мною как авторское кино, это скорее попытка сделать что-то на широкого зрителя. Поэтому мы не планировали никакой фестивальной истории. Но когда к нам поступило предложение
быть фильмом открытия и участником конкурса фестиваля в Выборге, как тут откажешь! Тем более, что Выборг – один из героев фильма. Это большая честь для всей команды нашей картины.
— Что у вас сейчас в работе? Какие планы?
— План один – делать только то, что из тебя торчит, что тебя волнует. Не хочется снимать больше ничего индустриального. Я хочу делать такие фильмы как «Одним днем», как сериал «Немцы». То, что меня тревожит, беспокоит. Сейчас пишу несколько сценариев как сценарист, не для себя — для продюсерских компаний. Сейчас вышел сериал «Хирург» — пример того, как это может быть: я написал, компания взяла в работу, Илья Ермолов поставил. Пишу сейчас сериал для Okko, съемки осенью, называется «Свора» — это триллер-детектив, и режиссером опять буду не я. На следующий год есть один интересный проект со START – сериал, о котором я пока не могу рассказывать. Также есть большое кино, о котором писало Variety, я делаю его совместно с Артемом Васильевым и Metrafilms. Спортивная драма «My giant», то есть «Мой великан» — история про баскетбол, про дружбу великана и маленького человека, референсом которой можно считать «1+1». Мы рассчитываем на полностью международное продвижение, в фильм не будет русского языка — это попытка для нас, русских кинематографистов, попробовать себя не только на своем рынке. Проект будет американо-вьетнамский, снимать планируем во Вьетнаме.
Беседовал Никита Третьяк